Песни Ямато! Вы вырастаете из одного семени - сердца, и разрастаетесь в мириады лепестков речи - в мириады слов.

Люди, что живут в этом мире, опутаны густой зарослью мирских дел; и все, что лежит у них на сердце, - все это высказывают они в связи с тем, что они слышат и что они видят.

И вот когда слышится голос соловья, поющего среди цветов свои песни, когда слышится голос лягушки, живущей в воде, кажется: что ж из всего живого, из всего живущего не поёт своей собственой песни?..

Без всяких усилий движет она небом и землею; пленяет даже богов и демонов, незримых нашему глазу; утончает союз мужчин и женщин; смягчает сердце суровых воинов... Такова песня.

Ки-но Цураюки
Из предисловия к изборнику "Кокинсю"

Басё   

Где же ты, кукушка?
Вспомни, сливы начали цвести,
Лишь весна дохнула.           

В хижине, отстроенной после пожара

Слушаю, как градины стучат.
Лишь один я здесь не изменился,
Словно этот старый дуб.
переводчик: В. Маркова   

Ива склонилась и спит,
И кажется мне, соловей на ветке -
Это её душа
переводчик: В. Маркова
           
Только дохнёт ветерок —
С ветки на ветку ивы
Бабочка перепорхнёт.
переводчик: В. Маркова

Как завидна их судьба!
К северу от суетного мира
Вишни зацвели в горах.
переводчик: В. Маркова           

Разве вы тоже из тех,
Кто не спит, опьянён цветами,
О мыши на чердаке?

Дождь в тутовой роще шумит…
На земле едва шевелится
Больной шелковичный червь.           

Ещё на острие конька
Над кровлей солнце догорает.
Вечерний веет холодок.   

Плотно закрыла рот
раковина морская.
Невыносимый зной!
переводчик: В. Маркова           

Хризантемы в полях
Уже говорят: забудьте
Жаркие дни гвоздик!

Масаока Сики. Хайку
Масаока Сики (Шики), 1867-1902

Именно Сики ввел термин "хайку", там самым "официально" отделив искусство одиночных трехстиший от искусства рэнги (последнее уже не было так популярно, как во времена Басе). В поэзии хайку Сики основал новую школу (считается, что он просто возродил этот жанр, который уже тоже начал приходить в упадок). Сики провозгласил принцип "объективности" как основополагающий: образы для хайку следовало брать из реального жизненного опыта, а не из собственного воображения; фигура самого наблюдателя-поэта, его суждения, лично придуманные эпитеты - все это по возможности удалялось теперь из кадра. Именно Сики прославил Бусона как поэта, противопоставив "более объективного" Бусона-художника "субъективному" Басе-монаху. Почти всю жизнь Сики страдал от болезней, и последние семь лет он был прикован к
постели. Он и умер довольно рано, в 35 лет (от туберкулеза), однако оставил после себя новую школу хайку и новую школу танка, что в общем не так мало...

Убил паука,
И так одиноко стало
В холоде ночи


Горная деревня -
Из-под сугробов доносится
Журчанье воды


Горы весной
Глядят одна из-за другой
Со всех сторон


Груши в цвету...
А от дома после битвы
Лишь руины


Цветок ириса
Почти завял -
Весенние сумерки


Летом на реке -
Рядом мост, но мой конь
Переходит вброд


Чищу грушу -
Капли сладкого сока
Ползут по лезвию ножа


Ты остаешься,
Я ухожу - две разные
Осени для нас

Кобаяси Исса. Хайку

Кобаяси Исса, 1762-1826.

Исса, в отличие от Басе и Бусона, происходил из бедной крестьянской семьи. Он тоже много странствовал, но в его жизни было больше страданий и борьбы, чем созерцания. Жизнь с мачехой в детстве, нищета, смерть двух жен и нескольких детей - все это
сильно сказалось на его поэзии. У Иссы много стихов о самых мелких и незначительных существах - мухах, улитках, вшах. Тем не менее, в его стихах об этих "братьях меньших" не просто патетическая жалость, но симпатия и воодушевление, переходящее в призыв к протесту против жизненных тягот и отчаяния.


Стаяли снега, -
И полна вокруг вся деревня
Шумной детворой.


Ах, не топчи траву!
Там светлячки сияли
Вчера ночной порой.


Вот выплыла луна,
И самый мелкий кустик
На праздник приглашен.


О, с какой тоской
Птица из клетки глядит
На полет мотылька!


Наша жизнь - росинка.
Пусть лишь капелька росы
Наша жизнь - и все же...


Тихо-тихо ползи,
Улитка, по склону Фудзи
Вверх, до самых высот!


Будда в вышине!
Вылетела ласточка
Из его ноздри.


Ой, не бейте муху!
Руки у нее дрожат...
Ноги у нее дрожат...


О, до чего мне стыдно
Слушать, лежа в тени
Песню посадки риса!