Что такое медитация (Рудольф Штайнер)?

«Через сильную волю, собственной силой душа должна быть в состоянии вызвать определенные чувства, ощущения и волевые импульсы, которые должны быть сильнее всего, приходящего извне. Это есть состояние медитации».

Рудольф Штайнер том 118



«Медитирование — это среднее состояние. Оно — ни мышление, ни восприятие. Это мышление, которое столь живо живет в душе, сколь живо бывает восприятие, и оно есть восприятие, которое содержит в себе не внешнее, а мысли. Между люциферическим элементом мысли и ариманическим элементом восприятия протекает душевная жизнь в медитации как в божественно-духовном элементе, который несет в себе один прогресс мировых явлений. ... И медитирующий знает, что мера люциферического и ариманического должна быть в медитации в равновесии».

Рудольф Штайнер том 147



«Медитация есть отдача себя представлению, мыслеощущению или волесодержанию столь интенсивным образом и в таком роде, как это в обычной жизни не происходит, но это необходимо сделать, чтобы обычно как бы разведенные силы нашей души сконцентрировать, сгустить».

Рудольф Штайнер том 62 с.122



«Медитация, концентрация — они не являются какими-либо удивительными духовными отправлениями. Они являются такими духовными отправлениями, которые лишь взошли на высокую ступень, но на своей элементарной, нижней ступени совершаются в обычной жизни. Медитация — это безгранично возросшее самоотречение души, каким оно переживается в наиболее прекрасных ощущениях религиозной жизни, а концентрация — это безгранично возросшая внимательность, которой элементарным образом мы пользуемся также и в обычной жизни. В обычной жизни мы говорим о внимательности, когда наши представления и наша жизнь чувств не блуждают каким угодно образом в отношении предметов, производящих на нас впечатления, но когда мы подтягиваемся и своей душой направляем наш интерес в особенности на отдельные предметы, выделяем их из поля наших восприятии. Эта внимательность может безгранично возрасти именно благодаря тому, что внутренне произвольно наша душа ставит в средоточие своей жизни определенные особые представления, которые могут быть даны через Духовную науку и особенно подходят для этой цели. Благодаря им вся душевная жизнь — при отстранении всего остального, всех забот, тревог, всех чувственных впечатлений, волевых импульсов, всех чувств и мыслей — может весь объем душевных сил через определенное время направить на эти единственные, поставленные в средоточие душевной жизни представления. При этом следует иметь в виду, что дело заключается не в том, чтобы душевные силы направлять на содержание того, что мы т.обр. имеем перед собой в концентрации, но их следует направлять на деятельность, на внутреннюю активность и на отправления, нацеленные на развитие внимания, способности концентрации. В этом соединении, в этом концентрировании душевных сил заключается дело.

В зависимости от индивидуальных задатков эти упражнения в душевной концентрации, эту концентрирующую деятельность одному бывает необходимо развивать в течение ряда месяцев, другому — ряда лет или даже десятилетий, пока душа придет к внутреннему укреплению, внутренней собранности, разовьет внутренние силы, обычно спящие в ней, но которые могут быть извлечены с помощью этой безгранично возросшей внимательности, с помощью концентрации. При этом еще совершенно необходимо развить в душе способность чувствовать, что действительно с помощью возросшей внутренней деятельности душа во все большей мере приходит к тому, чтобы как душевно-духовное существо отделиться от физически-телесного. Этот разрыв, это душевно-химическое отделение духовно-душевного от физически-телесного происходит в деятельности все более и более по мере применения описанной деятельности. ... Некий плодотворный пункт развития достигается человеком, когда он приходит к тому, что извне, в духовно-душевном переживании вне тела видит собственную телесность вместе со всем тем, что в физическом мире связано с этой телесностью, видит так же, как в физической жизни он видит перед собой стол, стул. Как правило, в первую очередь приходят к тому, что т.обр. мыслительные способности, способность души представлять отделяется от телесного инструмента, а именно от нервной системы и от мозга, и человек научается жить в мыслительном, в представление образном и при этом осознавать себя вне нервной системы и мозга, которыми в обычной жизни он пользуется как инструментом, чтобы мыслить и представлять. Первый опыт, какой можно сделать при этом развитии, состоит, как правило, в том, что человек знает: ты живешь, мысля, как бы в окружении своей собственной головы. ...

Особенно незабываемое впечатление при этом получают тогда, когда, побыв некоторое время вне головы, снова погружаются в мозг и нервную систему и при этом чувствуют, как мозг и нервная система оказывают материальное сопротивление». Для того, чтобы далее от физически-телесного оторвать чувствообразное и импульсы воли, необходимо безграничное возрастание того, что можно назвать самоотречением. «Как через концентрацию мы отделяем силу мышления и даем ей затем протекать только в духовно-душевном, так через самоотречение мы постепенно отделяем ту душевную силу, которая в ином случае используется в человеческой речи, в употреблении всех инструментов, используемых нашей речью. Когда я говорю вам, я использую духовно-душевную силу. Эта духовно-душевная сила, когда я здесь говорю физически, течет в физические нервы и органы речи, использует их. С помощью указанных упражнений духовный исследователь достигает способности путем абсолютного успокоения всего нервно-речевого аппарата внутренне-душевно развернуть эту силу без всякого внешнего ее откровения, когда она течет вовне. Благодаря этому человек открывает в глубинах души способности, о которых внешняя жизнь ничего не знает, поскольку эти способности в обычной жизни употребляются в речи и в органах речи, а когда они остаются без употребления, то покоятся в глубинах души. В духовном исследовании они извлекаются из глубин души. Они как бы духовно-химически отделяются от физической речи. Если человек научается жить и ткать в этой сокрытой речетворческой деятельности, то он научается познавать то, что, может быть не совсем подходящим образом, можно было бы назвать восприятием внутреннего слова; духовного слова. В тот момент, когда человек оказывается в состоянии овладеть этой сокрытой силой, он оказывается также в состоянии с мышлением и чувством, которые в ином случае заняты только собственной личностью, выступить из самого себя и проникнуть в духовный мир; и тогда человек научается воспринимать т.обр., что говорит себе: вне себя ты теперь воспринимаешь чувство и волю, какими они прежде воспринимались тобой только внутри тебя. — Это означает, что человек начинает в области духовного познавать как волящее и чувствующее существо. Сначала собственная воля и чувство должны погрузиться в духовное существо, а затем человек воспринимает это духовное существо. Твердо заметим себе, что с эмансипацией силы мышления от физически-телесного начинается ясновидческое рассмотрение, что разделение мышления и чувства является продолжением; тогда станет понятным, что истинный опыт, истинные переживания, идущие от других духовных существ, возможны только благодаря тому, что своей собственной чувствующей и волящей душой мы выступаем из нашей телесности и погружаемся в духовный мир, окружающей нас». Приведу в этой связи один личный пример. Для того, чтобы познать одну эпоху, мне не хватало мыслительной силы. Ее не хватало так же, как это случается с физической силой при поднятии слишком тяжелого предмета. Тогда я попытался развить живую волю, попытался ощутить особые оттенки той эпохи, ее величину и цвет. И повторяя эту внутреннюю душевную деятельность, я однажды пережил, как в мою волю и мое чувство вошли чужая воля и чувство. И как свой дар они оставили в моих мыслях решение исследуемой проблемы той эпохи. Подобное же происходит и в тех случаях, когда мы хотим познать других людей: в нас должны войти их чувства и воления.

Рудольф Штайнер том 154