Путь Любви. Путь с Сердцем.

Все попытки доказать существование развитой восточнославянской письменности до крещения Руси в 988 году окончились неудачей и не выдерживают проверки научными фактами. Приводимые доказательства в действительности представляют собой или грубые, неумелые подделки (пресловутая «Велесова книга» ), или несостоятельные гипотезы (так называемая «Летопись Аскольда», якобы использованная в «Никоновской летописи» XVI века среди статей 867-889 годов), или допускают другие, более достоверные объяснения (свидетельство «Жития Кирилла») о Евангелии и Псалтири, написанных «рушкым писменем» и найденных Константином Философом в Херсонесе. (подробнее см. «Услышьте, славяне все…»).

Сказанное, однако, не означает, что в дохристианской Руси полностью отсутствовала какая-либо письменность. Исключительно ценные сведения о начале древнерусской книжности содержатся в «Повести временных лет» По мнению А. А. Шахматова, Нестор разыскал в великокняжеском книгохранилище в Киеве и включил в летопись договоры Древнерусского государства с Византией, заключенные в 911 году Олегом, в 944 году Игорем и в 971 году Святославом (в летописи под 907 годом помещен еще один договор, но его, как доказал А. А. Шахматов, не существовало: под 907 и 911 годом приводятся части одного договора). Все договоры были написаны в Византии и представляют собой переводы греческих документов, составленных в соответствии с византийской дипломатической практикой.
Когда были переведены договоры?

«Повесть временных лет» умалчивает об этом. В. М. Истрин считал, что это произошло во второй половине XI века в Киеве, в книжном центре, созданном Ярославом Мудрым (умер в 1054 году), где, по сообщению «Повести временных лет», велись большие книгописные и переводческие работы. Договоры принадлежат тому кругу памятников, переводы которых осуществлялись в Киевской Руси в домонгольскую эпоху (например, переведенная с греческого на юго-западе Древней Руси «История Иудейской войны» Иосифа Флавия). По мнению М. Истрина, договоры были переведены для великокняжеского архива и для включения в летопись. Оспаривая эту точку зрения, С. П. Обнорский обратил внимание на то, что договоры различаются по особенностям своего языка. Особенно наглядно это проявляется при сравнении двух основных документов 911 и 944 годов (договор 971 года невелик по объему и дает мало материала). Договор 911 года имеет ярко выраженный южнославянский облик, но в нем заметно влияние древнерусского языка. В отличие от него в договоре 944 года смешены старославянская и древнерусская языковые стихии. Исходя из этого С. П. Обнорский предположил, что договор 911 года был переведен болгарином, но затем исправлен восточнославянским книжником. В свою очередь договор 944 года был переведен позднее древнерусским книжником, ориентировавшимся на южнославянские языковые образцы. На основании данных языка С. П. Обнорский пришел к заключению, что славянские переводы договоров современны их греческим оригиналам. В таком случае языком великокняжеской канцелярии Древней Руси в X веке был церковнославянский.

Справедливости ради надо сказать, что, хотя изучение договоров имеет более чем двухсотлетнюю историю, два основных вопроса — место и время их перевода — до сих пор окончательно не решены и остаются дискуссионными. В договорах 911 и 944 годов представляют интерес ссылки на «Закон Русский»). В XI веке, после принятия Древней Русью христианства и книжности, он был использован при составлении «Русской правды» — древнейшего письменного свода законов восточных славян.

Важный материал дают археологические находки. В 1949 году при раскопке кургана возле села Гнёздово под Смоленском была обнаружена глиняная корчага с кириллической надписью. По археологическим данным корчага датируется первыми десятилетиями (не позднее середины) X века. Надпись на сосуде, сделанную из обжига, очевидно, местным мастером, читают по-разному: гороухща «горчица», гороуща «горючая (жидкость — нефть)», гороух ψа «Горух писал» и т. д. (буквенное сочетание оу обозначает звук у, буква «ψ — пс». Наиболее вероятно, что на корчаге указано имя владельца: гороун’а — притяжательное прилагательное от имени собственного Гороунъ. Гнёздовская надпись является древнейшим восточнославянским текстом. Она свидетельствует о том, что в дохристианской Руси кириллица использовалась в быту.

На это же указывают открытия, сделанные Новгородской экспедицией Академии наук и Московского университета. Во время раскопок в Новгороде было найдено два деревянных цилиндра с вырезанными кириллическими надписями делового содержания. В. Л. Янин доказал, что цилиндры использовались в княжеском хозяйстве как особые замки на мешках. По археологическим данным датировка находок достаточно широка — 973-1051 годы. Существенно уточнить ее помогает вырезанный на одном из цилиндров княжеский знак (в виде простого трезубца) Владимира Святославича, будущего крестителя Руси, который правил в Новгороде в 970-980 году. Таким образом, кириллица использовалась в государственном аппарате Древней Руси до официального принятия христианства и письменности.

Восстановив утраченный текст, В. Л. Янин предложил такое чтение надписи на цилиндре со знаком князя Владимира Святославича: Мецъницъ мехъ въ тихъ м(о)те(хъ) Пол(…)ътвъчъ«. „Мецъницъ мехъ“ — мешок мечника, судебного чиновника из числа княжих людей; (въ тихъ м(о)те(хъ)»( — в тех мотках, обмотках (от мотъ «моток»). Затем указано имя мечника, видимо, Полотвец. Цилиндр использовался как замок на завязанном мешке с долей доходов, предназначавшейся мечнику по имени Полотвец. В надписи нашло отражение цоканье — яркая особенность древненовгородского диалекта, неразличение звуков на месте аффрикат < ц > и < ч >, их совпадение в одном звуке. Это написание мецъницъ вместо мечъничъ (притяжательное прилагательное от мечникъ) и, вероятно, Пол(…)ътвъчъ вместо Пол(…)ътвъцъ. Живой новгородский говор проявился и в написании тихъ вместо тхъ. В древненовгородском диалекте особая фонема < ě >, обозначавшаяся буквой ять — , перешла в < и >. Несомненно, автором надписи был новгородец.

О «русских письменах» сообщает арабский писатель Ибн-эль-Недим в «Книге росписи известий об ученых и именах сочиненных ими книг». Его труд был написан в 987-988 годах, то есть накануне принятия христианства Древней Русью. Ибн-эль-Недим записал со слов посла одного кавказского князя: «Мне рассказывал один, на правдивость коего я полагаюсь, что один из царей горы Кабк [Кавказских гор. — В. К.] послал его к царю русов; он утверждал, что они имеют письмена, вырезываемые на дереве. Он же показал мне кусок белого дерева, на котором были изображения; не знаю, были ли они слова или отдельные буквы, подобно этому». И далее Ибн-эль-Недим приводит одну строчку «русских письмен». Однако надпись настолько искажена, стилизована под арабское письмо, что расшифровать ее до сих пор ее удалось.

В средневековых источниках русью называют не только восточных славян, но и норманнов, скандинавов (или, как говорили в Древней Руси, варягов). Так, в среднегреческом языке  означает «норманны», по-фински Ruotsi «Швеция». В принципе свидетельство Ибн-эль-Недима может быть отнесено к варягам. Однако в его сообщении обращает на себя внимание, что «русские письмена» вырезали (точнее, процарапывали?) на белом дереве. По мнению Л. П. Жуковской, собеседник Ибн-эль-Недим показал ему древнерусскую грамоту, процарапанную на березовой коре.

Старшие берестяные грамоты из числа обнаруженных ныне относятся к первой половине — середине XI века. Однако в Новгороде было найдено два костяных орудия письма, которые датируются по археологическим данным временем до крещения Руси: одно — 953-957 годами, а другое — 972-989 годами. Такие орудия письма на бересте или дощечках с воском представляют собой металлические или костяные стержни с острием на одном конце и лопаточкой на другом для стирания написанного. В Древней Руси их называли писалом.