Шамбала

Шамбала

«Eсли вы меня спросите, что меня более всего вдохновило, я не колеблясь отвечу: “Шамбала”», — так в своем дневнике путешествий по Гималаям когда-то писал Николай Рерих. Спросили бы меня о том же, и я бы только подтвердила: ШАМБАЛА. Не помню, когда впервые услышала это название, наверное, в отрочестве, однако до сих пор вспоминается непередаваемое, безутешное чувство ностальгии, которое меня охватило: ШАМБАЛА. Эта почти космическая тоска снова и снова настигает меня, едва услышу слово, произносимое всегда как будто шепотом: Ш-Ш-Ш... (указательный палец предупреждающе поднесен к загадочно улыбающимся губам)... АМБАЛА (печать, которой запечатаны величайшие тайны). ШАМБАЛА.

Я не знаю, является ли ШАМБАЛА благословенным пространством здесь, на этой Земле, или в каком-нибудь параллельном мире, или где-то на далекой звезде, в другой галактике, или в нас самих... ШАМБАЛА. Возможно, это лишь еще одно понятие, относящееся к той Великой Пустоте*, которую не в состоянии постичь наш болезненный рассудок, погруженный в хаос форм: быть может, это даже не понятие, не слово, не звук, а выражение Тишины, эхом повторяющей гул Вечности, который не способно уловить наше ухо; той Тишины, что в полнолуние серебристой волной накатывает, скользит через Гималаи, увлекает и манит: в Шамбалу, в Шамбалу, в ШАМБАЛУ...

ШАМБАЛУ узнаешь то в радужном светящемся иероглифе, то в печальном вопросе, мелькнувшем на мгновение во взгляде путешественника по странам Востока; красивой женщины в шляпе, украшенной бумажными цветами; замечтавшегося бритоголового монаха в одеянии оранжевого цвета; победно улыбающейся во весь свой беззубый рот сумасшедшей; старого бородача, сопровождаемого стаей собак; маленького заплаканного человечка, играющего на флейте... ШАМБАЛА.

Уже какое-то время я скрупулезно собираю все, что только удается услышать о Шамбале, но с накоплением этих редких знаний еще более неосязаемым, еще более туманным становится ее образ. Мне известно, что названия Шамбалы, а также ее столицы Калапы, впервые были упомянуты в старинных священных писаниях Индии — в Пуранах и в Махабхарате. На Запад легенду о спрятанном в Гималаях Земном Рае в 1627 году принесли два иезуита-миссионера, Йоак Каброль и Эстевар Каселла, пытавшиеся распространять учение Христа в Бутане. Трудно сказать, отправлялись ли на поиски Шамбалы какие-нибудь португальские или испанские экспедиции, однако спустя почти двести лет, в 1820 году, появившийся в Тибете географический атлас перенес эту благодатную страну... в Европу. Автор тибетской «Всемирной географии» утверждал, что открыватель Америки Колумб родился в городе Генуе, что в королевстве Шамбала. В комментариях было прибавлено, что Шамбалу также называют Кастилией, а ее столицу Калапу —Мадридом.

Путешествию в Шамбалу посвящено много тайных тибетских книг, и почти во всех этих книгах утверждается, будто это королевство следует искать к северу от Алмазного Престола, т. е. Бодхгаи, места, где Будда Шакьямуни достиг Просветления. Некоторые авторы даже указывали приблизительное количество миль до столицы Шамбалы Калапы. Этим воспользовался учитель XIII Далай Ламы Агван Доржиев, которого многие считали русским шпионом в Лхасе и который пытался доказать, что на расстоянии 3000 миль к северо-западу от Бодхгаи находится как раз Москва или Петербург, а династия Романовых — самые настоящие Калки, правители Шамбалы. В Китае начала этого века уверяли в обратном: дескать, русские с англичанами являются так называемыми «млехами» — варварами, безбожниками, слугами зла; именно с ними с незапамятных времен в течение столетий сражаются богатыри Шамбалы.

Лев Гумилев предполагал, что Шамбала — это Сирия во времена правления династии Селевкидов, Александр Чома де Кереши советовал искать ее по течению реки Сырдарьи, а Рерихи, хотя и помнили распространенную на российских просторах легенду о Беловодье, верили, что Страна Сияющая находится в Гималаях.

В сознании западных людей Шамбала нередко связывается с Тибетом, или по крайней мере существует уверенность, будто тибетцы поддерживают с нею тайные и очень тесные отношения. Жители «Страны Снегов» и в самом деле утверждают, что переняли у Шамбалы свою календарную и астрологическую систему, а также знания по медицине, кое-какие тонкости религиозной музыки, живописи, архитектуры. Шамбала до сих пор для тибетцев не просто мираж, сотканный из крылатой фантазии и тоски по Истине, как когда-то были для европейцев остров Утопия или Город Солнца. Это не Рай, не Земля Обетованная, однако и сегодня люди молятся о том, чтобы после смерти возродиться в Шамбале. Шамбалу мы не найдем на карте мира, где уже не осталось «белых пятен», поэтому вряд ли стоит надеяться, что вам повезет туда добраться с помощью компаса, надлежащей амуниции и надежного проводника, знающего Гималаи лучше, чем свои пять пальцев... И все-таки Шамбала — не вымысел, а реальность, ведь все тибетские ламы в один голос подтвердят, что то, что мы называем «реальностью», считая себя людьми «здравого ума», на самом деле величайший вымысел.

Ансельм Кентерберийский доказывал существование Бога, приводя довод, что если Его не существует, то невозможно и само понятие Всевышнего. Как же может не существовать страна, раз есть ее название и даже имеются книги, в которых описано, как туда добраться?! В них не меньше скрупулезных деталей, чем в путеводителях по Индии или Непалу из серии «The Lonely Planet». И во всех единодушно утверждается, что Шамбала находится здесь и сейчас, на Земле, на одинокой планете людей.

У кого пелена иллюзий спадает с глаз, тот и видит Шамбалу. Первый тибетский путеводитель по Шамбале написал в XIII веке монах и путешественник Манлунгпа. Однако точкой отсчета он выбрал не Бодхгаю, а свой дом, указывая, что отсюда надлежит двигаться по направлению к Ладакху, потом в страну Хор, затем повернуть в королевство Согпо (Монголию) и приблизительно года через два можно без особых забот и печалей достигнуть Шамбалы. Позже другие авторы отвергли приземленность описаний Манлунгпы, трактуя путешествие в Шамбалу не как внешнее, но как внутреннее странствие пилигрима.

Самое известное произведение такого характера под названием «Путь в Шамбалу» (тиб. «Шамбалай Ламйиг») написал в 1775 году III Панчен Лама* Тибета Лобсанг Палден Еше. Он родился в 1737 году, в возрасте четырех лет был признан тулку*, т. е. переродившимся Панчен Ламой и воплощением Будды Амитабхи*. Мальчика поселили в постоянной резиденции панчен лам, в монастыре Ташилунпо, где он всех удивлял своими необыкновенными способностями, ранней склонностью к мистицизму и сложным духовным занятиям, влечением к истории, поэзии, искусству афоризма. Все говорили о юном Панчен Ламе как о выдающейся харизматической личности, а гражданин Британии Джордж Богле, первым побывавший в Тибете, оставил в своих дневниках особенно теплый и привлекательный портрет этого человека. Лобсанг Палден Еше умер в 1780 году от оспы во время своего миссионерского путешествия в Пекин, в котором его сопровождала многочисленная свита, состоявшая из 500 монахов, 100 чиновников, 800 слуг, а также нескольких ачарьев (докторов метафизических наук) из Индии.

Полное название трактата III Панчен Ламы звучит так: «История Арьядеши и Путь в Шамбалу, Святую землю». Арьядеша — это Индия, которую Лобсанг Палден Еше описал с подлинным талантом историка. Зато «Путь в Шамбалу» — произведение совсем иного толка. Оно составлено как садхана. Садхана — своеобразная инструкция по тантрической* медитации, в которой очень точно указано, как надлежит обращаться со своим физическим, а также Тонким телом*; какую мантру и сколько раз следует повторять, какую мандалу или божество нужно созерцать, как изменить свою суть, превращая ее в совершенный облик высших сфер. На санскрите «садха» означает «выполнение», «завершение». В тибетском языке садхана называется «сгруб таб» — средство на Пути к совершенству, пробуждению, просветлению. Тот, кто готов отправиться в Шамбалу, в этом тексте назван садхака. По-моему, для его характеристики очень подошел бы и придуманный тибетологом Робертом А.Ф. Турманом термин «психонавт». Этот автор подчеркивает, что культура Тибета всегда была ориентирована на изучение духовных, внутренних глубин человеческой души и его разума, а Запад больше интересовали материя и расширение вовне, начиная с походов крестоносцев с целью поработить другие страны и народы и кончая покорением природы и полетами в космос. Так вот, согласно Р.А.Ф. Турману, символом, венчающим Западную цивилизацию, мог бы быть астронавт, а тибетскую — психонавт, личность, осмеливающаяся путешествовать в самые отдаленные уголки своей внутренней Вселенной.

Психонавты, люди решительные, совершающие духовные подвиги внутри себя, в тибетском обществе всегда почитались и почитаются, вызывая величайшее уважение. Здесь мне бы хотелось привести замечание исследователя религий Мирча Элиаде о том что для культур и философских систем Востока главным является не само утверждение Высшей Истины, а ее сотериологическая функция, поскольку, лишь познавая Истину, человек становится свободным. Философским спекуляциям и закрытым метафизическим теориям противопоставляется «живая материя» — человек и его жизнь. Она должна быть очищена, облагорожена, изменена, освобождена с помощью духовной алхимии. Религиозные тексты в буддизме всегда имеют не только онтологическую, но и практическую сторону, настоятельно предлагая вырваться из силков пространства и времени; разрушить стены, возведенные законами и обстоятельствами, реальностью; завоевать настоящую свободу, высочайшую благодать, бессмертие. Такова и книга III Панчен Ламы.

Во вступлении «Пути в Шамбалу» подчеркивается, что садхакой движет не любопытство, не жадность, не высокомерие, не авантюризм; что он не преследует никаких других целей, кроме желания служить всем живым и страдающим существам. Тибетские легенды утверждают, что в конце Калиюги, эпохи упадка и отчаяния, в которой мы живем, Шамбала будет на Земле единственным местом, где сохранится духовное учение, способное спасти все человечество.

Знаки, предвещающие конец света, когда-то предсказанные богами Золотого века, Лобсанг Палден Еше описывает следующим образом: «В будущем мышление всех рождающихся на Земле людей станет все более болезненным и искаженным, а доктрина сына королевы Майи (Будды Шакьямуни) — все более очерненной, опороченной. Обнаружится все больше людей, предлагающих на разных языках неверные выходы. В те времена не будет никаких настоящих духовных или трансцендентальных достижений — сиддхи*. Чувствуя, что у них больше нет духовных сил, люди постоянно будут вести борьбу между собой. Совершенство станет для них недостижимо, поэтому жители Земли будут распространять вокруг себя одно лишь страдание. Высший смысл, которого все еще будут жаждать единицы и по которому они будут тосковать, сделается недостижимым. Люди будут становиться все грязнее, все более замаранными, из-за чего от них попрячутся даже духи, не говоря уже о богах!..»

С наступлением таких времен отважнейшие из людей и должны отправляться в Шамбалу, чтобы набраться мудрости и передать ее другим. Лобсанг Палден Еше подчеркивал, что такой странник должен будет овладеть искусством созерцания и медитации, а глупцам, несмышленышам, «дуралеям с детским сознанием, которые забрались на кучу навоза в надежде достать луну», вообще незачем нос из дома высовывать. Тому же, кто готов в Путь, следует дождаться разрешения, которое чаще всего дается во сне. Тех, кто не получил такого разрешения, подстерегает множество опасностей. Несчастных станут преследовать демоны и злые духи, поэтому непослушные странники и в самом деле не достигнут цели.

Путешествовать надлежит в северном направлении, которое как в индусской мифологии, так и в буддизме считается священным; это связывается с мистическим центром Космической мандалы. Начинать путь рекомендуется с Бодхгайи, посетив до этого один остров, находящийся к западу от континента. Там надлежит медитировать, исполнив множество тайных ритуалов и подношений огню.

Дальнейшее изложение III Панчен Ламы может показаться лишь игрой необузданной фантазии. Однако на самом деле все препятствия, встречающиеся на Пути психонавта, все враги, чудовища, ужасы представляют собой всемогущие силы, таящиеся в глубинах нашего подсознания; это проявления невидимой, неосознанной энергии, пульсирующей в пространстве вокруг нас. Не познав этих двух миров — внутреннего и внешнего, — мы никогда не достигнем Шамбалы, сияющей по другую сторону границ обыденного, конвенционального, осторожного и прагматического мышления. Итак, как говорят великие тибетские учителя, побуждая своих учеников к духовным подвигам: ВПЕРЕД, В ПАСТЬ К ТИГРУ!

Лобсанг Палден Еше подробно описал фантастические пейзажи, горы, рощицы, сады, реки, пустыни, города, вдохновенно изобразил невиданные растения, рыб, зверей, птиц, людей, адских и небесных существ. Так, например, еще в начале Путешествия садхака достигнет горы Кокер, на которой растет «очень сладкая трава туяная, а также тилака — трава очень горькая. Из них сочится белая, точно молоко, жидкость. Цветы туянаи красны, как восходящее солнце в своем великолепии; ее листья остры, словно лезвие боевого топора; у нее крепкие корни, и растет она на скалах и тянется к югу. Тилака свисает гроздьями, опускаясь глубоко в бездну, цветы у нее белые, словно сосцы дикой кобылицы...» Путешественнику велено выкопать корни этих растений и совершить некие магические обряды, чтобы одолеть препятствия, насылаемые злыми силами. В другой раз ему предписано исполнить 800 ритуалов подношения огню, бросая в пламя лепестки голубого жасмина, красные цветки кусумы, а потом, обрядившись в белые одежды, в венке из цветущего лотоса, который растет на вершинах ледников, танцевать, испрашивая магические силы у богини Экаджати*.

Отнюдь не всегда садхаке подобает вести себя столь романтически. В горах Гандхары, где обитают хищные крылатые львы, путешественнику придется собрать убитых ими животных, из мяса приготовить жертвоприношение, а кровью на черной скале нарисовать свирепую богиню — демоницу Мандеку, у которой «тело ужасное, обвитое содранной человеческой кожей; зубы красные, свирепо оскаленные, когда она ест из черепа, наполненного кровью и сердцами». Рисовать в этом Путешествии предписывается не раз, что весьма напоминает современные методы психоанализа, когда странствующий в глубинах своего подсознания человек борется с встреченными чудовищами, изображая и называя по именам их устрашающие воплощения.

У реки Сатваланы пилигриму предлагается остановиться на отдых и поднабраться сил, ведь ее бурные воды нелегко одолеть. Вдоль речных берегов растет красный дикий рис, и садхака должен питаться кашей из этого риса, приправленной медом, который в изобилии встречается здесь в дуплах деревьев. Заговорив эту пищу с помощью мантры под названием «Драгоценность пространства», путешественник обязан угостить обитающих в быстрых водах рыб. А их там кишит видимо-невидимо, самых разных, со всевозможными головами: людей, обезьян, тигров, львов, леопардов, коров, ворон, попугаев и т. п. Только после этого, как его ублажили, Царь Рыб перенесет садхаку на другой берег.

Затем паломник достигнет заснеженных гор, где протекает множество речушек, впадающих в 80000 озер и в реку Белую — Ситу (согласно А. Чома де Кереши, это Сырдарья). На востоке и на западе воды ее собираются в ядовитые озера. Они такие холодные, что в них не могу обитать «ни рыба, ни крокодилы, ни птицы, а лишь одни существа из преисподней». Река никогда не замерзает, однако если человек какой-то частью своего тела прикоснется к воде, то тотчас обратится в камень. По берегам высятся горы медного цвета, там тысячи пещер, где живут демоны с медными губами и лошадиными головами, женщины-полубогини из рода асуров*, дочери подземных правителей — нагов*, чарами и обворожительными песнями которых садхаке никак нельзя соблазниться.

На горе с пятью вершинами путешественника также поджидают искушения. Обитающие там существа — хинары — «всегда веселые, преисполненные благодати, завлекательно играющие с объектами вожделения. Желая соблазнить садхаку, они станут прибегать к чарующим песням и восхитительной музыке. Снедаемые желанием напугать его, они будут издавать устрашающие звуки и принимать ужасающие обличья. Стремясь окончательно погубить паломника, они примутся дуть на него смрадным дымом...» Пилигриму Шамбалы не подобает ни восхищаться, ни соблазняться, ни пугаться, ни отчаиваться, ни поддаваться унынию. Ему следует лишь вспомнить наиважнейшую буддийскую максиму — Пустота не может ранить Пустоту — и, созерцая Пустоту, шагать дальше.

Если психонавт доверится своим собственным внутренним возможностям, не поддастся ни убаюкиванию надежд, ни засилью страха, если отбросит иллюзорное, двойственное понимание себя и других, ему помогут встреченные в Пути дакини*, мистические женщины, воплощающие в себе Высочайшую Истину, первоначальную Пустоту Вселенной и ее вечное превращение, бесчисленную смену форм мироустройства.

Пилигриму предлагается интересоваться не только внешними обличьями, но и снами. Например, если он увидит во сне черную кровь, вытекающую из собственных рук и ног, — это хороший знак, означающий настоящее духовное очищение. В Пути следует часто отдыхать, питаться отварами лечебных трав, кореньев и всячески себя оберегать. Достичь Шамбалы садхака должен не истощенным, а полным физических и духовных сил, мистической мощи, словно «обретя новое тело, сильное и очень легкое».

С приближением к Шамбале любые преграды перестанут устрашать отважного странника, а злых духов и демонов он вмиг укротит силой своей безграничной, всеохватывающей мудрости. Ощутив в себе эту мощь, странник увидит высокие заснеженные горы, напоминающие лепестки исполинского белого лотоса. Это и будут стены королевства Шамбала.

По словам Лобсанга Палдена Еше, в городах, простирающихся у подножия этих гор, живут люди, которые объединяют в себе оба пола: мужские органы на их телах располагаются с правой стороны, а женские — с левой. О похожих существах писал и первый путешественник в Шамбалу Манлунгпа. Он их описывал так: «Живущие там есть мужчины и женщины в одном теле. Орган мужского пола расположен посередине в правой части бедра, а женский — посередине в левой части бедра. Рассказывают, что каждые три месяца из левого бедра рождается ребенок...»

Андрогинное существо почти во всех эзотерических теориях символизирует возвращение раздробленного, разрушенного, противоречивого сознания в изначальное совершенное состояние, в мир единый и цельный. Согласно М. Элиаде, «эта ностальгия по изначальной полноте и благодати вдохновляет и освещает все учения и техники, стремящиеся к coincidentia oppositorum в одном лице».

Путешествие садхаки продолжается, и, миновав горы, напоминающие исполинский лотос, он спустится в прекрасную долину, которая называется «Вечно счастливая». В тот миг на горизонте появится сверкающая и лучащаяся столица Шамбалы Калапа. Перед тем как войти в этот город, странник должен остановиться для совершения последних обрядов очищения, курить фимиам, разбрасывать цветы, произносить мантры и медитировать. В зависимости от духовного состояния пилигрима это покаяние может длиться один или семь дней, две недели или даже месяц. Почувствовав, что он совершенно чист и не запятнан, садхака наконец волен вступить в город благодати и свободы.

Досконально описав весь сложный и тяжелый путь, III Панчен Лама посвятил самой Шамбале и ее столице Калапе всего несколько страниц. Шамбала имеет очертания мандалы, ее окружает кольцо гор, лес в три ряда, словно мала* или четки, крепостная стена с восемью воротами, двадцать восемь городов, а в центре — столица Калапа, спланированная в форме квадрата, с округлым центральным зданием, выстроенным из драгоценных камней. Все вокруг зеленеет и цветет, щебечут птицы, гуляют животные невиданной красы. Люди Калапы подчинили себе все высшие силы и разговаривают на языке богов — санскрите.

Е.М. Бернбаум, посвятивший Шамбале исчерпывающий труд, утверждает, что описанное III Панчен Ламой странствие очень напоминает сам процесс пробуждения, который называется Марга, т. е. Путь, или Путешествие. Мотивы пути, странствия, как физического, так и метафизического, можно найти во всех мировых религиях, а их проповедники — Христос, Будда, Магомет — были неутомимыми путешественниками и нигде подолгу не задерживались. Во все времена во всех странах мира люди, влекомые тоской, жаждой Правды, состраданием, надеждой или, наоборот, безнадежностью; исполненные любви к Богу или страдающие от Его утраты; воодушевленные верой или смущенные перед вдруг открывшейся бездной, которую только верой и можно в одиночку заполнить, — по одному, парами или группами отправлялись в Путешествие.

Уже в глубокой древности мужчины и женщины, перед тем как стать жрецами, шаманами или Воинами Духа, должны были совершить таинственные священные странствия, о которых свидетельствуют повествования и песни, сохранившиеся как у жителей Сибири, так и среди австралийских аборигенов, эскимосов, североамериканских индейцев и мексиканских магов. Странствия пилигримов были популярны в Древнем Египте, античной Греции и в Римской империи. Они сделались неотъемлемой частью духовной практики в странах Востока: достаточно вспомнить обязательное для каждого мусульманина паломничество в Мекку, странствующих всю жизнь по священным местам Индии садху*, идущих по следам пророка Махавиры джайнов*, буддистов Тибета, Кореи, Японии, Китая, посещающих места, которые связаны с Буддой Шакьямуни.

Христианство также вписало немало страниц в историю паломничеств. Апогеем явился XI век, когда тысячи людей оставляли свои дома и отправлялись в Святую землю, посещая Места Силы, коих когда-то касались стопы Спасителя. Больные исцелялись, трусы становились рыцарями, а падшие — святыми. Это были отнюдь не легкие странствия. На пути странников подстерегали многие опасности: как внешние, так и те, что скрыты в глубинах человеческой души. Как говорится в одной старой сказке, «страннику в спину дышал черт, а в глаза скалилась Смерть». Однако трудности Пути всегда открывают новые перспективы и новый смысл в жизни, до сих пор не изведанную, безграничную свободу.

И следует ли прибавлять, что хотя паломники и странствовали (странствуют, будут странствовать) по следам разных богов, пророков или святых, искали (ищут, будут искать) Святой Грааль или Сияющую Шамбалу, на самом деле это всегда было (есть, будет) Путешествием к своей скрытой сути, путем к себе. Психоаналитик Шелдон Б. Копп в книге «Если встретишь на своем пути Будду, убей его» писал, что всякое странствие, как внутреннее, так и внешнее, таит для пилигрима угрозу, поскольку за все, что ценно, следует платить, а развитие личности, ее зрелость — одна из самых значительных вещей на Земле, ради которой приходится жертвовать своей невинностью, чувством самосохранения, убеждениями, иллюзиями и надеждами.

Во всех тибетских текстах утверждается, будто Шамбала имеет очертания восьмилепесткового лотоса — такой ее изображаютна священных картинах, а также на мандалах. В мистических тантристских трактатах повествуется о том, что энергетический центр — чакра*, расположенный в районе сердца, тоже имеет форму восьмилепесткового лотоса. Именно здесь, в сердце, сокрыта наша настоящая суть — природа Будды, наитончайшее, просветленное сознание, Ясный Свет*, который зрим в момент смерти. «Разве может быть еще более точное указание, где искать Шамбалу?!» — спрашивает Самдонг Ринпоче, добавляя, что для того, кто эту мистическую страну нашел в себе, внешняя Шамбала тоже становится реальным местом блаженства, существующим на Земле здесь и сейчас.

« Ясновидящий никогда не делающий ошибок - Эдгар Кейси | Стигматы »