Путь Любви. Путь с Сердцем.

В отведенный для беседы час говорит Херригель своему наставнику: "Когда я натягиваю лук, наступает такой миг, когда становится ясно: если я прямо сейчас не спущу тетиву, то потеряю решимость". "Пока ты не перестанешь мысленно подгонять миг выстрела, ты не овладеешь искусством стрельбы из лука, - отвечает наставник. - Бывает порой, что промах объясняется чрезмерным жаром и излишним пылом стрелка".
Воин света иногда думает: "То, что я не сделал, не будет сделано никогда".
Это не совсем так: он должен действовать, но должен и покорно ждать, когда в нужное время вступит в действие Вселенная.

Воин света, испытав допущенную по отношению к нему несправедливость, старается остаться один - дабы никто не видел, как он страдает.
Это и хорошо, и плохо.
Ибо одно дело - предоставить своему сердцу самому залечить нанесенные ему раны. И совсем другое - провести в глубоких размышлениях целый день, боясь выказать перед посторонними слабость.
Ибо в каждом из нас живут ангел и демон, и голоса их порой неразличимы. И когда мы оказываемся в трудном положении, демон поддерживает этот разговор, который мы ведем сами с собой, ибо он стремится показать нам, как мы уязвимы и беззащитны. Ангел же заставляет нас размышлять о наших поступках, и ему иногда нужны чьи-нибудь уста, чтобы высказаться.
Воин умеет сохранять равновесие между одиночеством и зависимостью.

Воин света не может обойтись без любви.
Потребность дарить тепло и ласку заложена в самой его природе, подобно потребности есть и пить, подобно удовольствию от Праведного Боя. Если солнце заходит, а воин не испытал счастья, значит, что-то неправильно.
И тогда он прерывает бой и отправляется на поиски спутника, чтобы с наступлением вечера не оказаться одному.
Если же ему трудно найти спутника, он вопрошает себя: "Неужели я боюсь приблизиться к кому-то? Неужели я получил тепло и ласку, но не заметил этого?"
Воин света пользуется одиночеством, но не позволяет, чтобы одиночество воспользовалось им.

Воин света знает, что невозможно жить в состоянии полной расслабленности.
Он уподобляется лучнику, которому, чтобы поразить отдаленную цель, должно натянуть тетиву своего лука. Он учится у звезды, блеск которой мы замечаем лишь после того, как она взорвалась. Он замечает, что конь, преодолевая препятствие, напрягает все мышцы.
Но он умеет различать напряжение и зряшную суетливость и никогда не путает одно с другим.

Воин света, который чрезмерно полагается на остроту своего разума, в конце концов непременно недооценит силу противника.
Не следует забывать: порой мощь действеннее самого изощренного хитроумия.
Четверть часа длится схватка с быком: очень скоро бык понимает, как его обманывают, и следующий его шаг - обрушиться на тореро. И когда это происходит, ни блеск, ни ум, ни убедительность довода, ни то, что называют "шарм", не помогут предотвратить беду.
И потому воин света отдает должное грубой силе, противостоящей ему. Когда же ярость ее обретает неистовство, он отступает с поля боя, выжидая, когда сам собой иссякнет этот безудержный порыв.

Воин света умеет распознать противника, Который сильнее его.
Он понимает, что, если решит встретиться с ним лицом к лицу, будет немедленно уничтожен. Если поддастся на его хитрость, попадет в ловушку. И потому, чтобы выйти из затруднительного положения, он использует иные методы, именуемые "дипломатией". Когда противник ведет себя как неразумное дитя, он поступает так же. Когда тот вызывает его на бой, воин прикидывается непонимающим.
"Он струсил", - говорят друзья.
Но воину нет дела до их мнений, ибо он знает: отвага и ярость птички не спасут ее от когтей кошки.
В таких обстоятельствах воин запасается терпением - враг скорей уйдет искать другую добычу, чем дождется открытой схватки с ним.

Воин света не может быть безразличен к несправедливости.
Он знает: все на свете взаимосвязано и едино, и потому любое деяние отдельного человека влияет на всех людей, сколько бы ни было их на Земле. И потому при виде чужого страдания он обнажает свой меч, чтобы все расставить по своим местам в должном по-рядке.
Но, сражаясь с угнетением, никогда не осуждает он угнетателя, ибо помнит: каждому предстоит самому дать ответ за свои дела перед Богом. Исполнив свое поручение, воин воздерживается от каких бы то ни было суждений.
Воин света пришел в этот мир, чтобы помогать своим братьям, а не для того, чтобы осуждать ближнего.

Воин света никогда не испытывает боязни.
Бегство может быть превосходным средством защиты, но нельзя использовать это средство, если ты обуян страхом. Оказавшись перед выбором, воин предпочтет потерпеть поражение и потом исцелять полученные раны, чем пуститься в бегство и тем самым дать захватчику большее и незаслуженное им могущество.
В трудные и горестные минуты, в положении, не сулящем выигрыша, воин ведет себя со смирением и отвагой, то есть героически.

Воин света помнит прошлое.
Ему известно, что такое Духовный Поиск, благодаря которому вписаны в историю человечества некоторые из самых славных ее страниц.
Из самых славных, но и из самых отвратительных - мракобесие, жертвоприношение, кровавые расправы. Духовный Поиск люди применяли в самых разных целях, и воин знает, как часто его идеалы служили прикрытием для чудовищных намерений.
Сколько раз уже приходилось воину слышать нечто вроде: "Откуда мне знать, что этот путь ведет к истине?" Сколько раз приходилось ему видеть людей, которые, не получив на этот вопрос ответа, отринули Духовный Поиск.
Но у воина нет сомнений, ибо он руководствуется формулой верной и точной.
"По плодам узнаете дерево", - сказал Иисус. Воин следует этому правилу и не ошибается никогда.

Воин света знает, сколь важно наитие.
В разгар боя, в горячке сражения, когда нет времени размышлять о том, как отразить удар противника, воин действует по наитию и повинуется словам своего ангела-хранителя.
В пору мира он разгадывает смысл знамений, посланных ему Богом.
"Сумасшедший", - говорят о нем одни.
"Строит воздушные замки", - говорят другие.
"Как может он доверять тому, что лишено логики?" - недоумевают третьи.
Но воин знает: наитие - это азбука, с помощью которой можно прочесть предначертанное Богом, и потому продолжает прислушиваться к голосу ветра и беседовать со звездами.

Воин света сидит со своими товарищами вокруг костра.
Они рассказывают об одержанных ими победах и радушно принимают приближающихся к костру чужестранцев, ибо каждый из них гордится своей жизнью и участием в Праведном Бою. Воин с воодушевлением говорит о своем пути, повествует о том, как принимал он тот или иной вызов, как отвечал на него, какое решение созрело в нем в ту или иную трудную минуту. И когда он рассказывает об этом, слова его проникнуты романтизмом и дышат страстью.
Иногда позволяет он себе чуточку преувеличения. Он помнит, что и предки его время от времени допускали такое.
Потому и он не видит в этом большого греха. Но он никогда не спутает гордость с тще-славием и никогда сам не поверит собственному вымыслу.

Воин знает, что человек - это не остров.
Он не может бороться в одиночку; каков бы ни был его замысел, он зависит от других людей. Он нуждается в том, чтобы обсудить с кем-то свои намерения, чтобы попросить у кого-то помощи и содействия и - в минуты отдыха, присев у костра, - рассказать кому-то о былых битвах.
Но воин не допустит, чтобы люди принимали эту потребность за неуверенность в себе. Деяния его - очевидны, но замыслы его покрыты тайной.
Воин света пляшет вместе со своими товарищами, но ни на кого не перекладывает ответственность за совершенные им шаги.

В перерыве между боями воин предается отдохновению.
Часто случается так, что по целым дням, исполняя требование своего сердца, он пребывает в бездействии, но дух его бодрствует. Воин не совершает в такие дни смертного греха лени, ибо знает, что это может завести его в истомную одурь воскресных вечеров, когда время проходит - и больше ничего.
Воин называет это "кладбищенским покоем". Он не забывает строк Апокалипсиса: "Проклинаю тебя, ибо ты ни холоден, ни горяч. О, если бы ты был холоден или горяч! Но как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих".
Воин предается отдохновению и веселью. Но он всегда настороже.

Воин света знает: весь мир объят страхом перед всем миром.
Этот страх обычно проявляется двояко: либо через воинственный напор, либо через покорное подчинение. Это две стороны одной медали.
И потому, оказавшись перед тем, кто внушает ему ужас, воин помнит: этот человек обуян такой же неуверенностью в себе. Он преодолевал схожие препятствия, он сталкивался с теми же затруднениями.
Но почему же тогда он оказывается сильнее? Потому что свой страх он использует как мотор, а не как тормоз.
И воин, учась у своего противника, ведет себя теперь подобно ему.

Воин света всегда стремится к совершенству.
За каждым ударом его меча - столетия мудрости и размышлений. Каждый удар должен заключать в себе силу и проворство всех воинов прошлого, которые и сейчас еще про-должают благословлять битву. Каждое его движение чтит те движения, которые предше-ствующие поколения пытались передать нынешним через Традицию.
Воин совершенствует красоту своих ударов.

Воин света достоин доверия.
Порой он совершает опрометчивые шаги; иногда считает себя гораздо значительней, чем есть на самом деле. Но он не лжет.
Сидя у костра в кругу товарищей и подруг, он ведет с ними беседы. Он знает, что его слова будут сохранены в памяти Вселенной как некое свидетельство того, чему посвяще-ны его думы.
"Зачем я так много говорю, если иногда не в состоянии претворить слова в деяния?" - размышляет воин.
"Когда ты прилюдно и открыто отстаиваешь свои взгляды, ты поневоле вынужден жить в согласии с ними", - отвечает ему сердце.
И, поскольку слова его - неизменное и верное отражение его мыслей, воин в конце кон-цов превращается в то, о чем он говорит.

Воин знает, что время от времени битва прерывается.
И тогда он не предпринимает усилий к тому, чтобы непременно возобновить ее; он зна-ет, что следует запастись терпением и дождаться, пока не прибудет сил. Когда на поле битвы наступает тишина, воин слышит удары своего сердца.
Он понимает, что пребывает в напряжении. Он сознает, что испытывает страх.
Воин добивается равновесия в своей жизни - нужно, чтобы клинок был отточен, сердце - удовлетворено, а вера воспламеняла душу. Он знает, что это - не менее важно, чем действие.
Всегда чего-нибудь недостает. И те минуты, когда время останавливает свой бег, воин использует для того, чтобы восполнить недостачу и получше снарядиться для будущей битвы.

Воин знает, что ангел и демон оспаривают его руку, держащую меч.
"Ты ослабеешь, ты не сумеешь узнать нужный миг. Ты боишься", - говорит демон. "Ты ослабеешь, ты не сумеешь узнать нужный миг. Ты боишься", - говорит ангел.
И воин изумлен - оба говорят одно и то же.
"Давай я помогу тебе", - продолжает демон. И ангел произносит: "Я тебе помогаю".
И вот тогда воин постигает отличие. Слова одинаковы, да только разные уста произносят их.
И тогда воин выбирает руку своего ангела.

Всякий раз, когда воину приходится обнажать свой меч, он использует его по назначению.
Мечом он может проложить путь, оказать кому-нибудь помощь, отвести грозящую опасность - но меч прихотлив и не любит, когда клинок его обнажают без причины.
И потому воин никогда не прибегает к угрозам. Он может нападать, может защищаться, может убежать - и то, и другое, и третье суть части боя. А загодя бахвалиться ударом - значит впустую растрачивать силу его, и к бою это не имеет отношения.
Воин света неизменно внимателен к движениям своего меча. Но ни на миг не забывает он, что и меч внимательно следит за его движениями.
Ибо меч создан не для того, чтобы сопровождать речи.

Случается, что воина неотступно преследует зло, и тогда он, не теряя спокойствия, приглашает зло в свой шатер.
И спрашивает он зло: "Ты хочешь причинить пагубу мне или - с моей помощью - другим?"
Зло притворяется, будто не слышит. Говорит, что ему ведомы самые потаенные закоул-ки души воина. Бередит еще не до конца зарубцевавшиеся раны и подстрекает к возмездию. Напоминает, что знает хитроумные козни и незаметно действующие яды, с помощью которых воин может уничтожить своих врагов.
Воин света слушает. Когда зло замолкает, он побуждает его возобновить свои речи, просит в подробностях рассказать обо всех его замыслах.
Выслушав все до конца, поднимается и уходит прочь. А зло столько наговорило, так утомилось и опустошено, что уже не в силах следовать за ним.

Воин света - помимо своей воли - делает неверный шаг и погружается в бездну.
Одиночество терзает его, призраки пугают его. Когда он искал Праведный Бой, то не предполагал, что подобное случится с ним. Однако же случилось. Окутанный тьмой, взы-вает он к своему наставнику.
"Учитель, я погружаюсь в пучину, - говорит он. - Воды так темны, так глубоки".
"Помни одно, - ответствует тот. - Захлебывается и тонет не тот, кто погрузился, а тот, кто остался под водой".
И воин напрягает все свои силы, чтобы выбраться из положения, в котором он оказался.

Воин света ведет себя подобно ребенку. Он ошеломляет людей, которые позабыли, что ребенок должен шалить, играть, иногда немного дерзить, задавать наивные вопросы, го-ворить глупости, в которые он и сам не верит.
И в ужасе люди восклицают: "Неужели это и есть духовный путь? Но ведь этот человек - незрелый!"
Воин гордится такими отзывами. И через свое невинное веселье, не теряя при этом из виду свое предназначение, продолжает поддерживать связь с Богом.